Фестиваль «Хан-Тенгри» проходит в один день и этим днем на сей раз был выбран понедельник. Все, как положено: утром открытие, днем семинары, вечером церемония награждения и банкет.

Дом Приемов, где проходило мероприятие, представляет собой недавно построенное красивое и уютное здание. В главном зале плоский пол и видеоэкраны по периметру, он предназначен для больших застолий. Но и фестиваль тоже смотрелся здесь уместно.

По большому холлу, где разместилась выставка работ, сновали промоутеры и журналисты, прогуливалось много красивых женщин. За это я и люблю нашу профессию.

На выставке встретил Ольгу Огай, с которой познакомился год назад, в Словении. Женщина, занимающаяся творческими разработками, всегда вызывает восхищение, а если она становится креативным директором — это просто повергает меня в священный трепет.

Открытие фестиваля было кратким и деловитым. Пара выступлений от лица организаторов и одно от лица жюри. Я достал бумажку и произнес:
— МенЭ жарнамА фестивалинЭ шакыргАнынызгА кЁп рахмЕт!
В переводе означает: «Спасибо, что пригласили меня на рекламный фестиваль». Труднее всего мне далось слово «шакыргАнынызгА». Кроме меня по-казахски никто говорить не пытался. Видимо, не догадались проконсультироваться с Ерболом.

Что интересно, в русском языке нет слова для обозначения такого понятия, как реклама. Само слово «реклама» заимствовано из французского. А туда оно, в свою очередь, пришло из латинского (reclamo — кричу, восклицаю). В русском своего слова нет, а в казахском языке такое слово есть: «жарнама». Филологический парадокс — откуда у кочевого народа такая не самая необходимая лексическая единица?

Еще одно наблюдение. В казахском языке во всех словах (ну, которые я знаю) ударение приходится на последний слог. Может, он родственен французскому? Но это так, только гипотеза. Пускай филологи разберутся.

В этот день мне пришлось сделать два доклада для участников фестиваля и дать несколько интервью алма-атинской прессе. Почему-то всех журналистов очень волновал вопрос: насколько сильно казахстанская реклама отстает от российской? Поначалу я возмущался, требовал изжить этот провинциальный комплекс, пытался доказывать, что не отстает. Но к третьему интервью мое сопротивление было подавлено и я покорно отвечал, что, мол, года на два-три отстает, но не больше. Журналистов этот ответ устраивал, они его охотно записывали.

Вечером был банкет в алма-атинском «Тинькоффе». «Тинькофф» везде одинаков: японское меню и музыка по голове бухает. Музыку ненавижу, а вот суши и сашими пришлись весьма кстати: к концу второго дня душа уже не принимала конины и баранины. А в остальном — нормально, весело и дым коромыслом. Все хорошо, что хорошо кончается.