Со второго захода осилил роман Стругацких «Трудно быть богом». В первый раз, три года назад, сильное раздражение вызвали слова «коммунар», «Арканарская коммунистическая республика» и я бросил чтение. А тут — фильм великого Германа на подходе, пришлось сделать усилие.

На самом деле, «коммунаров» можно простить авторам, понятно, когда все это писалось. Нельзя простить ходульность персонажей. Я читаю и «не верю». Так не разговаривает и не принимает решений никто ни в каком из миров, ни исследователь с Земли, ни средневековый монах. Ни мясник, ни книжник не может быть таким одномерным, как у братьев Стругацких. Надеюсь, Алексей Герман сделал реалистичную ленту.

Фотографии со съемок фильма. Взяты отсюда.

Этика и практика взаимоотношений между «прогрессивным» исследователем и «недоразвитой» цивилизацией находится в поле зрения европейской философии, литературы, теологии (не путать с ихтиологией!) начиная — как минимум — с эпохи великих географических открытий. Как-то же Римская католическая церковь обучала своих миссионеров индейским племенам проповедовать. А возможно и древнегреческие философы рассуждали о том, как достойно вести себя мужу, живущему в колонии на берегу Евксинского понта среди варваров. В общем, Стругацкие не первые в этой теме, но уж больно наивны их тексты, а положительные герои глуповаты и прямолинейны как шампуры. Вот цитата из повести «Попытка к бегству»:

…Люди с копьями [охрана тюрьмы на отсталой планенте] сейчас же нагнулись и очень медленно двинулись на Вадима.
— Ну, все ясно, — сказал Саул. — Начнем?
Он положил ствол скорчера [мощный земной пистолет] на борт.
— Прекратите, Саул, — сказал Антон. — Вадим, в кабину!
— Ну, что вы раздумываете? — сказал Саул со злобой. — Это же дрянь, эсэсовцы! Жабы!

Понятно, что в 60-е годы прошлого века, когда братья Стругацкие создавали свои произведения, многие иностранные источники им были недоступны, но труды Миклухо-Маклая они могли читать. Можно ли представить себе, чтобы Николай Николаевич разозлился на какого-нибудь папуаса обедающего другим папуасом, малютой скуратовым его обсволочил и револьвером бы его стращал? Великий русский ученый туземцев аккуратно наблюдал и дарил им топоры, чем заслужил их искреннюю любовь. До сих пор, говорят, помнят, хотя и людоеды. Почему романтические герои Стругацких ученые Вадим, Антон и Саул не обладают элементарным житейским опытом Миклухо-Маклая — мне понять трудно.

Вероятно, всякое художественное произведение со временем устаревает, теряет актуальность и отправляется в запасники, в архив к искусствоведам. Только скорость старения разная.