В целом новый спектакль хорош, не дает соскучиться. Выберу время и схожу на него еще раз. Несомненным достоинством постановки является музыка Андрея Кротова, мощная, свежая, выразительная, точно соответствующая живым интонациям разговорного языка. В сюжет добавлена любовная линия семинариста с панночкой и это разумно, какой же мюзикл без любви. Вообще, полет ведьмы на Хоме это одна из самых эротичных сцен классической русской литературы. Удачей также является выбор на главную мужскую роль молодого артиста Михаила Полубоярцева. Роль сидит на нем как влитая.

Теперь о шероховатостях.

Не могу похвалить художника-постановщика Кирилла Пискунова и гримеров. Украинскими фольклорными костюмами никого не удивишь, все те же вышиванки-шаровары-люльки-усы, а вот вурдалаков я ожидал увидеть поискуснее, пострашнее. Уж каких-только вампиров Голливуд нам не предлагает, пользуйся — не хочу! Казак в рваных шароварах на нечисть не похож, он похож на пирата Карибского моря. И селянки в рваных юбках с замазанными темными тенями лицами смахивают на бомжих, а вовсе не на вурдалаков и ведьм. Право же, тетушка-капельдинерши были загримированы интереснее.

Режиссура Гали Абайдулова оставила двойственное впечатление. Местами интересно, а местами невнятно, вплоть до полной потери связности. Неудачно на мой взгляд решена первая встреча Хомы со старухой-панночкой. По гоголевскому сюжету вначале она старуха, и лишь в процессе полета, когда Хома уже запрыгнул на нее, превращается в молодую женщину. В постановке этот смысл утрачен. Или, к примеру, возьмем третью ночь в церкви. Вий получился не очень эффектный, без век до самой земли, но уж какой есть. Вот он показал всей нечисти на философа, тут (по гоголевскому бессмертному сюжету) вурдалаки должны наброситься на Хому, но дальше происходит какое-то непонятное действие с какой-то не обозначенной у Николая Васильевича селянкой. Десятилетняя дочка после спектакля спросила меня с надеждой: «А Хома выжил, спасся?». Я не был в этом уверен, ведь друзья Хомы сообщили нам, что он «пропал ни за что».

Тексты Нонны Кротовой не привели меня в восторг.

Был у нас псарь Микита
Редкий был человек,
Лучше псаря Микиты
Вам не сыскать вовек.

Каждую знал собаку,
Как своего отца.
Мог хоть в огонь, хоть в драку.
Хоть целый жбан винца

Во-первых, резануло неуместное сравнение отца с собакой. У Гоголя «Собаку каждую он, бывало, так знает, как родного отца». Здесь «отец родной» это фразеологизм, а не конкретный отец Микиты. Во-вторых, отсутствие глаголов пойти (в огонь), броситься (в драку), выпить (жбан винца) делает строки трудно понимаемыми. А песня должна ложиться в голову слушателя легко и без препятствий. Такое количество огрехов в восьми строках не может являться поводом для гордости.

Или, вот:
Вампиры, вурдалаки,
Нас люди ненавидят.
И лают все собаки,
Как только нас увидят.

Суженый-ряженый,
Бесом обряженный.

Рифмы ненавидят—увидят и ряженый—обряженный, несомненно, более лучшие, чем ботинок—полуботинок и брат—медбрат, но не должны присутствовать в профессиональном тексте.  Впрочем, я не читал либретто целиком, возможно, все остальные строки лишены подобных недостатков.

И еще о музыке. Повесть Гоголя, если несколько упростить, состоит из одного полета и трех шабашей. Поэтому я ждал тему нечисти, кружащей вокруг Хомы, чего-то инфернального, типа григовской «Пещеры горного короля». Отсутствие такой темы сильно обедняет спектакль.

Фотографии с сайта театра.