В мае с.г., на день рождения друзья подарили книгу и вот, наконец, дочитал ее.

Увесистый том эпистолярного жанра. История русской семьи на фоне кровожадного двадцатого века. Некоторые начнут поправлять, мол, «не русской, а еврейской», но я эти поправки не приму.

Чтение постепенное, не очень увлекательное, не Толстой, не Гроссман, но определенный интерес вызывает.

Думаю, этот нарядный спектакль будет благожелательно воспринят новосибирской публикой, несмотря на ее сердитость по отношению к директору театра. В нем всё есть для успеха: гениальная музыка Верди, божественное пение Вероники Джиоевой (Аида) и Агунды Кулаевой (Амнерис), характерные роли Шандара Зондуева (Рамфис) и Алексея Зеленкова (Амонасро), экстравагантные декорации и богатые костюмы. С намеками на древнеегипетскую экзотику, с одной стороны, и с сюрреалистическими слониками Сальвадора Дали, с другой. Этакий в меру смелый отход от канона, решительный шаг в сторону, но недалеко, чтобы не напугать. Да, неизбалованной публике должно понравиться.

«Спартак», впервые поставленный в 1956 году, — гениальный балет Хачатуряна. Гениальный не только по музыкальному содержанию, но и с точки зрения возможностей для постановщиков. В нем все выглядит уместно: и античная роскошь Римской империи, и восточная экзотика, и мифологическая эротика, и обнаженные тела гладиаторов, и, вообще, все эти бои и битвы так и просятся, ждут не дождутся, чтобы их пересказали языком танца. Ну и не забываем про классовую борьбу в рамках идеологической составляющей, характерной для советского искусства. Просто удивительно, что до Арама Ильича никто не догадался воплотить на балетной сцене этот соблазнительный сюжет из 71-73 годов до н.э.

Дочери сделали подарок на Новый Год. Это одна из первых книг автора и сам он, когда стал великим, не очень ею гордился. Чтение, надо признать, не самое увлекательное, но обильно сдобренное фирменной марктвеновской самоиронией.

В 1867 года молодой журналист Марк Твен в составе группы американцев совершил полугодовое путешествие по странам Средиземного моря на специально зафрахтованном пароходе «Квакер-Сити». Экскурсанты посетили Францию, Италию, Израиль (Сирию) и Северную Африку. Доплыли даже до Крыма, где их с какого-то перепугу принял сам император Александр II Николаевич. Кстати, в этом же году Америке была продана Аляска.

С Маркесом у меня отношения как-то не складываются. Читаешь его читаешь, читаешь-читаешь, да и бросишь. Причем, не то чтобы сознательно бросишь, мол, «хватит читать эту нудятину, займусь чем-нибудь поинтереснее», а так, между делом, отложишь книгу, чтобы поужинать, а потом и забудешь про нее.

Когда-то в юности я уже пытался прочитать «Осень патриарха», но потерял роман из виду. На этот раз проявил чудеса упорства и дочитал до конца. А зря. Ничего нового не приобрел. Всё одно да потому, длиннейшие предложения без знаков препинания и бесконечные повторы одного и того же набора мыслей.

Давно хотел прочитать «Прокляты и убиты», но в магазине роман искать не хотел. Поэтому купил себе, наконец, электронную книгу.

Роман, конечно, тяжелый. В тексте Виктора Петровича чувствуется корневая, звериная ненависть к советской власти, ко всему советскому начальству, в особенности, к военному. В отличие от прозы Виктора Некрасова с любимым солдатами политруком Сенечкой, астафьевский политотделец — отвратительная сволочь, и в финале автор его с удовольствием убивает.

Астафьев родился в 1924, в один год с моей мамой, Думаю, в своей нелюбви к коммунистическому строю они сошлись бы.

Спектакль Новокузнецкого драматического сильно затянутый, вычурный и, в целом, неудачный. Я, как поклонник Салтыкова-Щедрина, довольно хорошо помню его книги и любезно разъяснял своим спутницам, что происходит на сцене. Большинству же зрителей действо было менее понятно. Перевод прозы в драматургию непростая работа и авторы спектакля с ней не справились.

Речевые характеристики лицемера Порфирия Головлева это елейное обращение «Милый друг маменька» и постоянные уменьшительно-ласкательные по отношению к еде: «И всего было бы у тебя довольно: и картофельцу, и капустки, и горошку… Так ли, брат, я говорю?» Этого я со сцены не услышал, и Иудушку не узнал.

Театральный фестиваль «Ново-Сибирский транзит».

Сходил на «Колыбельную для Софьи» минусинского драмтеатра. По повести Замятина «Наводнение».

Нудная пантомима под однообразную музыку. Актрисы часто заламывали руки и иногда что-то говорили. Мучительно клонило в сон. В антракте малодушно сбежал.